Сергей ехал к отцу, вспоминая, как тот, суровый и молчаливый, учил его жизни не словами, а делом. В девяностые, когда рушилось всё вокруг, Батя держался твёрдо, как скала, воспитывая сына в духе советской закалки — без сантиментов, но с безграничной преданностью семье. Теперь, спустя годы, Сергей понимал: каждое строгое слово, каждая тяжёлая работа бок о бок были проявлением любви, которую не выразить иначе.
Подъезжая к старому дому, он чувствовал, как сжимается сердце. Батя встретил его на пороге, таким же крепким и немногословным, но в глазах светилась та самая, редко проявляемая нежность. Они обнялись, и в этом молчаливом объятии было больше понимания, чем в тысячах слов. Всё, чему отец научил его, всё, что казалось когда-то суровостью, теперь обретало истинный смысл — это была школа жизни, пройденная с честью.
